Юбилейные даты у актеров по традиции принято отмечать бенефисом. Вот и актриса балаковского драмтеатра Юлия Карелина встретит свой 70-летний юбилей на театральной сцене... Праздничное событие, которое состоится 13 февраля в 17.00, сама виновница торжества скромно называет творческой встречей со своими зрителями. В преддверии юбилея наш корреспондент встретился с Юлией Георгиевной и задал ей несколько вопросов.

- Юлия Георгиевна, многие актеры утверждают, что не хотят, чтобы дети пошли по их стопам. Вы, две ваши дочери и зять, служите в театре... С высоты прожитых лет, что можете сказать об актерской стезе и профессии? Нет сожаления, что всю свою жизнь Вы посвятили сцене?

- До сих пор не могу ответить на вопрос: актерами рождаются или становятся. Я сибирячка, родилась в Омске. Местные жители название города раньше расшифровывали так: Отдаленные Места Ссылки Каторжан — туда со всей страны ссылали людей разных профессий, в том числе и представителей творческой интеллигенции. Благодаря этой данности, в моей жизни случилась дружба с такими замечательными актерами и людьми, как Спартак Мишулин и Владислав Дворжецкий, которые, как и многие другие мои друзья и коллеги, были детьми ссыльных.

Первое мое знакомство со сценой состоялось в подростковом Дворовом театре, где, несмотря на его «несерьезное» название, ставились весьма серьезные спектакли: «Я хочу домой» - о детях, угнанных на чужбину фашистами, пьесы по произведениям С. Маршака и К. Чуковского... В последствии наш театр распался, все разъехались кто куда, а моя тяга к сцене осталась.

Закончив профессиональное училище, пошла работать на завод, в качестве контролера гальванического цеха. При заводском Дворце культуры был театр, которым руководил Спартак Мишулин. Меня приняли в труппу, и мы вдохновенно стали бороться за звание народного театра. В то время министр культуры Е.А.Фурцева ратовала за то, чтобы приоритет был на стороне не профессиональных, а повсеместно доступных самодеятельных театров.

На дворе стоял 1960 год, и мы репетировали пьесу «Кремлевские куранты», где роль Ленина, (после всех партийных согласований) сыграл слесарь Витя Нагибин. Его похожесть на вождя пролетариата, природная картавость и сценическое мастерство, всегда вызывали у зрителей бурю восторга. Кроме «Курантов» у нас в репертуаре были еще два спектакля: «Девушки нашей страны» и «Гроза» Островского. Мечтой Спартака Мишулина была столица, куда он время от времени уезжал, изыскивая дальнейшие творческие перспективы. Спартак Васильевич был сторонником убедительной игры, его наставления я тогда зарифмовывала, вот одно из них:

«Не лезьте «пиджаком» в искусство,
Наряд вам яркий не поможет!
И будет ваше место пусто,
А зритель вас понять не сможет...»

Однажды, приехав из Москвы, Спартак Мишулин объявил, что выступление нашей труппы готов посмотреть Борис Захаров (ректор Щукинского училища). И, если кому-то повезет, можно рассчитывать на учебу в Москве. Захаров, просмотрев все три наших спектакля, заявил, что мы уже испорчены сценой, а ему нужна «сырая глина» - первичный актерский материал. В качестве утешительной альтернативы он предложил нам встать на актерскую биржу, (провинциальные театры тогда нуждались в молодых актерских кадрах.)

Мы отыграли несколько раз перед приглашенными режиссерами, после чего вернулись домой. Вскоре нам стали приходить вызовы из разных уголков страны: Рыбинск, Великие Луки, Кимры... Мне пришел вызов из города Павлово-на-Оке (там выпускают повсеместно известные автобусы «ПАЗики»). Разъезжаясь, мы испытывали одновременно и радость, и тревогу. Спартак Васильевич давал последние наставления: «Помните: это здесь мы одна семья, а профессиональный театр — это в первую очередь сплетни, интриги и соперничество!».

Приехав на новое место, я робко приглядывалась, привыкая к новым порядкам и людям. Старожилы театра меня не обижали, режиссер давал неплохие роли, коллеги делились опытом и помогали советами. Меня посели на квартиру к вдове недавно погибшего театрального художника, мы подружились. Дом был рядом с театром, в общем, я была очень довольна. А вскоре познакомилась со своим будущим мужем. Он работал монтажником сцены, и нас сближали общие интересы. Будучи на гастролях в Арзамасе, мы решили пожениться и отправили по почте заявление в ЗАГС.

При замужестве я оставила девичью фамилию — это наказ погибшего на фронте отца. Я была в семье единственным ребенком, и отец, словно предчувствуя гибель, завещал мне быть продолжательницей фамилии. Отца ранили в 1942 году при защите Ленинграда. Он попал в госпиталь, который через несколько дней разбомбил немецкий летчик.

На гастролях, при заселении в гостиничные номера, администраторы (блюдя мораль) упорно не хотели давать нам с мужем общий номер. Вскоре он решил сменить свою фамилию (Торопов) на мою. Спустя время пришел вызов из родного Омска, обо мне вспомнили и пригласили играть в профессиональном театре. По приезде выяснилось, что играть нужно во втором составе, было обидно... Зато профессия мужа, который владел несколькими сценическими специальностями, оказалось очень даже востребованной. Его зарплата для 1963 года была просто фантастической — 200 рублей!

Однажды из Москвы в Омск приехал знаменитый Владимир Соколов, целью его визита был набор на театральные курсы перспективных актеров. В число немногих избранных попали Владислав Дворжецкий ( будущий капитан Немо) и я. После учебы по распределению нас направили на Алтай в Барнаульский театр. Все это время мы переписывались со Спартаком Мишулиным, который к тому времени осуществил свою мечту — переехал в Москву и работал в театре Сатиры. В письмах он писал мне: «Тебе обязательно нужно пройти хорошую школу у старого, маститого режиссера». Такой режиссер нашелся в Северодвинске, звали его Юрий Юрьевич Коршун. Поехала к нему. Это был потрясающий режиссер, который ставил такие масштабные спектакли, как «Фауст» Гетте. Ничего более впечатляющего я ни до, ни после не видела! Северодвинск был закрытым городом, поскольку там находилась база атомных подлодок. Но когда мы отправлялись на гастроли в Архангельск, на наши спектакли съезжались люди со всей округи. В Северодвинске я отработала 3 года. Потом была работа в разных городах страны: Великие Луки, Арзамас, Прибалтика... За это время в нашей семье родились две дочки. Бывало и так, что на оплату съемных квартир уходила вся зарплата, и приходилось подрабатывать на стороне, чтобы свести концы с концами...

Вот вы спрашиваете, не жалею ли я о своей актерской судьбе. Да, трудностей было немало, но было и много радости — сыгранные роли, новые встречи, люди, впечатления и разные города. Мы даже выезжали на гастроли за границу. А однажды навестили с мужем в Москве уже известного на всю страну по «Кабачку 12 стульев» Спартака Мишулина. Он жил на съемной маленькой квартирке в полуподвальном помещении. Помню муж, осмотрев его неказистую жилплощадь, сказал: «Спартак, разве можно популярному киноактеру и всероссийскому Карлсону жить в таких условиях?!». На что тот ответил: «Если бы ты знал, какие знаменитости живут у меня за стенкой, ты бы так не говорил, это — Москва!..»

Никаких артистических званий мне так и не присвоили, есть одно, но главное — мастер сцены. Этого достаточно...

- Юлия Георгиевна, и еще два вопроса: какая из множества сыгранных ролей Вам дороже всего? И что зрители увидят на вашем бенефисе?

- Ролей за мою театральную жизнь, действительно, было сыграно очень много. Я даже затрудняюсь сказать сколько… Но любимые, наверное те, что были сыграны в пьесах Островского: Улита («Лес»), Варвара и Кабаниха («Гроза»). Самым лучшим спектаклем, поставленным в Балаково, считаю спектакль «Милый друг» по рассказу Мопассана. Когда эту работу увидела театральный критик, моя давняя знакомая, она была поражена: не во всех столичных театрах увидишь подобный уровень!

А про бенефис могу сказать, что там я почитаю что-то интересное из своего личного творчества, будут и другие сюрпризы, так что приходите! Думаю, вам понравится!