Жаль, что наш балаковский зритель жалует своим вниманием только премьерные спектакли, которые готовит для них Балаковский драматический театр. Зал не был наполнен, наверное, и на треть – и это на «Панночке», одном из лучших спектаклей БДТ.

Не случайно, именно его (вместе с «Не покидай меня…» по А. Дудареву) главный режиссер Леонид Алексеев представил на второй конкурс среди профессиональных и любительских коллективов ЗАТО и городов расположения АЭС «Территория культуры РосАТОМа». Немногочисленных зрителей, пришедших субботним вечером в театр, артисты не разочаровали. Отработали, как говорится, на все сто, заставив аплодировать себе стоя. Лично я покидала театр под довольно сильным впечатлением.

Олег Прядко в роли Хомы Брута был неподражаем. Это совершенно его роль, и он в ней как в своей тарелке. Марина Адылова в роли Панночки не менее великолепна. Но лучше я предоставлю слово профессиональным критикам, экспертам конкурса «Территория культуры РосАТОМа», в авторитетности мнения которых сомневаться не приходится.

Александр Смольяков, театровед, кандидат искусствоведения, преподаватель Российской академии театрального искусства:

- Перед Леонидом Алексеевым, который взялся за «Панночку» Нины Садур, стояла задача решить сложнейшие мировоззренческие вопросы – метафизические, мистические. Я видел много версий этой пьесы. Балаковский драмтеатр, может быть, единственный, кто вывел на первый план тему прикосновения человека к неким иным пластам бытия. Прикосновение, которое не может пройти безнаказанно. И, конечно, тут режиссеру очень помог главный герой и актер, который сделал этого героя именно таким.

Вместе вы сумели эту тему вытащить и протянуть ее через весь спектакль. И поэтому очень быстро мне, как зрителю, стало понятно, почему Хома Брут не молодой. Он подошел к тому возрасту, когда человек способен и прикоснуться к какой-то грани, и осмыслить эту грань. Осмыслить, что там, за ней.

Тема любви в вашем спектакле уходит на второй план, а на первый выходит вот этот философско-метафизический смысл произведения. Добро, зло – на уровне отвлеченных категорий. И в этом смысле концептуально ваш спектакль очень понятен. И то, что в конце появляются два огня, еще две звезды на звездном небе, что все равно в финале торжествует свет, а не тьма – это очень правильно по отношению к пьесе Садур, и не очень правильно по отношению к Гоголю. Ведь мы все помним, чем у него закончилась эта история.

Но при всей выстроенности режиссерской концепции, мне показалось, что ей не очень соответствует внешнее оформление спектакля. При этом бытовая жизнь казачьей станицы – замечательнейшая. Все эти галушки, горилка – просто великолепны. Контраст с миром потусторонним получился разительным. Особенно это видно, когда Хома Брут приходит после первой ночи. Все это живо, узнаваемо, наполненно. Но в этих бытовых моментах, в разговорах про научность есть ощущение провисов, тем более, что там у Садур, к сожалению, далеко не идеальный текст. С другой стороны, потусторонние спецэффекты (летающие гробы, разделение Панночки на две ипостаси, что, кстати, нам понравилось) - тут нужно было идти либо абсолютно по символическому пути и уходить от реального конкретного гроба, либо, наоборот, делать так, чтобы это было по-настоящему страшно. Потому что здесь есть ощущение того, что просто не найден ход для изображения сцен в церкви. А вы выстроили свой спектакль так, что у вас главное происходит именно в церкви. У вас концепция такая. Но мне бы хотелось, чтобы эта концепция была подкреплена более ярким решением.

Ирина Плотникова, театровед, театральный менеджер, главный специалист дирекции проекта «Открытая сцена» Департамента культуры г. Москвы:

- Александр Юрьевич говорит именно о сценографическом решении, а не об удорожании декораций. Должно быть решение, идущее от головы. Можно даже с помощью бытовых предметов, которые остаются на сцене, что-то придумать. Например, чтобы тын шевелился, чтобы колья, горшки летали, чтобы они потом успокаивались – и снова начиналась бытовая сцена. Как вариант.

Мы видим, что вы говорите о другой философии, нежели Гоголь. Но мне все время не хватает вот этого прорыва. Нет целостности. Не хватает, чтобы вы окончательно сказали: мы работаем в эпоху постмодернизма. Мы не Гоголя делаем, а Садур - современную драматургию. И философию несем ту, которая уже изменилась. Ту, которую вложил человек конца 20-го века. Если все сделать правильно, то ваша Панночка и пенсионерам будет интересна. Потому что они тоже в современном мире живут. С ними их внуки, их дети – молодежь. Мир изменился вокруг них. И на самом деле они тоже изменились.